Не надо оправданий
ООН создает комиссию по расследованию «военных преступлений ЦАХАЛа». Израиль продолжает операцию в Газе, рассылая предупреждающие письма мирному населению, строя госпитали для палестинцев, рассказывая миру, что не «тварь дрожащая, а право имеет». Но ни одна попытка Израиля оправдаться не увеличивает число сочувствующих ему в Европе. А в израильском обществе растет раздражение: «Сколько можно оправдываться?»

Каждый раз, когда объявляют временное перемирие, чтобы доставить в Газу из Израиля очередные гуманитарные грузы, в соцсетях поднимается волна возмущения. Да и я никак не могу взять в толк логику происходящего. Они нам ракеты — мы им еду. Они нам наших убитых детей — мы им электричество. Они — сотни террористов, готовых перерезать нам горло, а мы везем им медикаменты и строим госпитали. В которые они сами бросают ракеты, а мы их снова строим. Кто-то весьма удачно пошутил в Фейсбуке: «Это не война, а какая-то гуманитарная миссия».
Конечно, говорить о гуманитарной миссии при сотнях погибших с той стороны сложно. И все-таки. Согласитесь, трудно представить себе советские войска, подвозящие немцам продовольствие.
Бредовость этой ситуации компенсируется лишь возможностью оправдаться потом перед мировым сообществом: выложить фотографии этих самых построенных ЦАХАЛом госпиталей в соцсети, показать снимки колонн с гуманитарной помощью залетным министрам иностранных дел западных стран. Министры сочувственно кивают головой, прячутся в бомбоубежищах вместе с жителями юга Израиля и разъезжаются по своим парижам и лондонам. А потом создают комиссию по расследованию «военных преступлений Израиля». Не ХАМАСа, не «Хизбаллы», не прочих
шиитов с суннитами, которые ежедневно сотнями вырезают друг друга в соседних государствах. Нет, Израиля, который продолжает поставлять электричество, газ, воду, еду и медикаменты в Газу, откуда в ответ только ракеты и требование стереть Израиль с лица земли.

«Уверены ли вы, что Израиль адекватно реагирует на действия палестинцев?» — такой вопрос задают израильским политикам западные журналисты. «Точно неадекватно!» — не ожидая ответа, реагирует мировая общественность. «А что бы делали вы, если бы на Лондон или Париж ежедневно летели ракеты?» — в бессильном гневе спрашивает Израиль. И, кажется, в ответе на этот вопрос таится весь смысл реакции Запада на происходящее здесь.

Конечно, причин такой реакции можно найти множество. Начиная с неискоренимого антисемитизма, которым в большей или меньшей степени больны жители Восточной и Западной Европы. И заканчивая обычной пропалестинской пропагандой, на которую покупаются наивные европейцы, верящие во все хорошее и ненавидящее все плохое, о котором им пишут газеты. Но почему все-таки остается риторическим вопрос «А если бы ваши дети проводили каникулы в бомбоубежищах?»
Никогда не забуду, как мечтала поехать в маленький французский городок Грасс, что неподалеку от Канн. Там жил Бунин, там умерла Эдит Пиаф, там происходит действие одного из моих любимых романов, «Парфюмера» Патрика Зюскинда. И вот я приезжаю в город, в котором придумали духи и парфюмерию, город, который в моем воображении благоухает стариной и изысканными ароматами. Приезжаю часа в четыре, надеясь походить по узким улочкам, купить духи, поужинать в уютном ресторанчике… Меня встречают заколоченные крест-накрест витрины с
пыльными манекенами, рассыпавшимися булочками, очками с битыми стеклами. Как будто хозяева этих магазинчиков бежали, бросая все, не надеясь вернуться, не имея времени даже убрать товар с прилавков. Посреди небольшой площади традиционная французская карусель. Оборванные гирлянды, покосившиеся лошадки с облупившейся краской, унылый одноглазый клоун. Чувствую себя внутри ужастика по Стивену Кингу. Улицы пусты. Растерянно бродит лишь пожилая пара туристов из Америки. Иду за ними. Выходим к знаменитому Нотр-Дам-дю-Пюи, собору
XII века с полотнами Рубенса. Вечереет. Храм закрыт, а о его стену пинают пустую пластиковую бутылку арабские пацаны. Их мамаши в хиджабах сидят рядом, оживленно о чем-то говорят, на нас поглядывают с недоумением. Возвращаюсь к парковке. По дороге еще одна крошечная площадь с очаровательными мраморными статуями. Вокруг статуй — пластмассовые стулья, на них чинно восседают мужчины в галабеях и тюбетейках. Пьют чай, разливая его по армудам (это такие турецкие стаканчики).

Я никогда не забуду этого ощущения: будто увидела город после войны, после оккупации. Увидела, как в декорациях старого французского городка происходит совсем новая жизнь, расположилась новая цивилизация. А та, старая, ради которой я сюда приехала, бежала, исчезла, растворилась.
И вот теперь мне, кажется, понятно, что не только извечное политическое лицемерие, не только антисемитизм, прикрывающийся гуманизмом, не только политика двойных стандартов являются причинами того, что Израиль совершенно зря пытается взывать к Западу с вопросом «Почему нам нельзя защищаться?» Европа капитулировала, пережив бескровное вторжение, сдала и оставила свои очаровательные города на милость победителя, надеясь таким образом расплатиться за свое чувство вины за колонии, рабство и прочие крестовые походы. И купить
собственную безопасность. Потому что если просто пытаться переждать, то, авось, пронесет. Ну сожгут машины в Париже, ну устроят пару терактов в Мадриде или Лондоне, ну взорвут башни-близнецы. Но мы потом оплачем погибших, отправим друг другу сочувственные официальные письма, повесим на страничку в Фейсбуке фотографию горящей свечи. А потом отменим рождественские елки, поможем строить мечети, выйдем на митинги в защиту Газы. Вдруг пронесет?

Так Франция отдалась Гитлеру, чтобы продолжать пить кофе с пирожными в своих очаровательных уютных кафе. Заплатив за это жизнями французских евреев, не без удовольствия отправляя их в концлагеря. Так в Восточной Европе приветствовали Гитлера как освободителя. И не только от монструозной советской власти, но и от «жидов», дома которых быстренько занимали сразу после их депортации. И никакие аргументы про гуманизм и ценность человеческой жизни не работают, когда речь заходит о евреях. Тем более когда речь заходит об Израиле
— единственной на сегодня стране, которая осмеливается сопротивляться распространяющейся по миру экстремистской чуме. И делает это мужественно, профессионально, красиво, сообща. Раздражая капитулировавшую Европу, вызывая недоумение и злость.

Так стоит ли продолжать оправдываться? Стоит ли платить жизнями израильских солдат за возможность снова сказать Западу: «Вот, смотрите, мы им гуманитарную помощь, а они нам ракеты, мы им госпитали, а они нам туннели со взрывчаткой, мы им…»? Стоит ли предупреждать жителей Газы о предстоящих действиях ЦАХАЛа, если их это превращает в живой щит, наших мальчиков заводит в засады, а Европу все равно не впечатляет? Стоит ли пытаться играть по правилам западного мира, который уже давно не рад, что стал заложником этих самых правил?
Правил, в которые не очень верит. Правил, которые не очень соблюдает. Правил, которые ведут к уничтожению этого мира, пока он осуждает Израиль за стремление себя сохранить.
Автор о себе:
Мои бабушка и дедушка дома говорили на идиш, а я обижалась: «Говорите по-русски, я не понимаю!» До сих пор жалею, что идиш так и не выучила. Зато много лет спустя написала книгу «Евреи в России. Самые богатые и влиятельные», выпущенную издательством «Эксмо». В журналистике много лет — сначала было радио, затем печатные и онлайн-издания всех видов и форматов. Но все началось именно с еврейской темы: в университетские годы изучала образ «чужого» — еврея — в английской литературе. Поэтому о том, как мы воспринимаем себя и как они
воспринимают нас, знаю почти все. И не только на собственной шкуре.

Алина Ребель
25.07.2014

Всем "англичанкам", удаляющим пользователей только за то, что они граждане Израиля.